Руслан Зарипов: Ротвейн.
Руслан Зарипов, по всей видимости, в серьез решил убедить читателей, что нездоровый интерес к сомнительным антикварным ценностям («A Table») и прочим интригующим вещицам – как-то бутылка древнего немецкого вина – приводит к весьма непредсказуемым результатам!
А читателям остается только поддаться, согласившись после такого конструктивного, мастерски увлекательного убеждения:
«Да, мол, дикие люди эти немцы…»
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Кира Сокол
|
Ротвейн
Ротвейн.
Коробка была странная, похожая на усеченную пирамиду, черная с глянцевым блеском и золотым тиснением. Держа ее в вытянутых руках, Стародумцев прочел сложную готическую надпись:
-Rotwein. Felix Christian Klein, Düsseldorf, 1901… Немецкое что ли?
-Немецкое? – Миша отобрал у него коробку и повернул к себе, присматриваясь:
-Не знаю. Может и немецкое.
-А какая разница? – удивилась Лариса, поднимаясь с дивана и показываясь гостю:
-Красный сухач… Он и есть сухач. Давай, разоблачайся уже.
Стародумцев недовольно покосился на нее. Теперь он все больше убеждался, что она уже была пьяна, когда пришла сюда. Не то, чтобы основательно пьяна, но явно навеселе. Миша тоже обратил на нее внимание.
-Ба-а,- протянул он непонятным тоном,- И ты здесь. Каким ветром?
-Против которого ссать не надо,- огрызнулась Лариса.
-Верх остроумия,- поморщился Миша, снимая куртку,- Бомарше…
Он прошел в комнату, посреди которой стоял журнальный столик, томящийся под грузом фаянсовых тарелок с салатами. Бутылки, початые и полные, сгрудились у стойки с выключенным телевизором в компании с разнокалиберными бокалами, призывно поблескивая разноцветным стеклом. Лариса стояла у дивана, охваченная желтым светом торшера, похожая на выцветшую иллюстрацию, и ухмылялась. Когда Миша запустил курткой в ее сторону, она увернулась и, усаживаясь обратно, голой ногой спихнула ее на пол.
-А я смотрю, вы уже начали…- сказал Миша, драматическим жестом указывая на бутылки.
-Нет,- помотал головой Стародумцев,- Это я запасы проверял.
-Начали, начали,- подтвердила неугомонная Лариса,- Думаешь, тебя ждали?
-Слушай, помолчи, а,- повернулся к ней Стародумцев.
-Серый, не хами,- предупредила она, но продолжать не стала.
Стародумцев сел по турецки на пол рядом со столиком и похлопал по ковру ладонью, приглашая Мишу. Тот, скрипя кожаным пиджаком, устроился рядом. Лариса снова соскочила, подошла к телевизору и принялась перебирать бутылки.
-Может твое попробуем? – спросила она у Миши вполне мирным тоном некоторое время спустя.
-Давай уж…
Стародумцев поковырял ногтем верх коробки, не нашел щели и догадался, что она открывается снизу, точнее поднимается целиком от квадратного основания, как упаковка духов. Тогда он отлепил внизу круглые наклейки, поднял ее и отложил в сторону.
Несколько мгновений они молча смотрели на бутылку, пока наконец Миша не прервал тишину замечанием:
-Да, дикие все-таки люди эти немцы…
-Странно…- задумчиво подтвердил Стародумцев,- Бутылки для пива у них вроде нормальные получаются.
-Может они их покупают…- предположила Лариса,- А для вина сами делают…
Бутылка действительно выглядела как нелепый уродец.
Известный анекдот рассказывает, что однажды королю Людовику XIV было подано вино от винодела Шане в бутылке с кривым горлышком. Король потребовал объяснений и тот ответил, что бутылка не кривая, она просто склоняется перед блеском Его Величества. Людовик XIV был сражен находчивостью винодела, а вина марки "Жан-Поль Шене" с тех пор поставляются в бутылках с искривленным горлышком.
Однако эта бутылка не просто склонялась. Она изгибала лебединую шею в кольцо и проникала внутрь самой себя над аккуратной овальной этикеткой, пряча узкое горлышко за изумрудным стеклом. Когда они повернули бутылку, то нашли ее продолжение, выглядевшее, как гротескный пузырь.
-Не понял…- сказал Миша, взяв бутылку в руки,- В чем фишка?
Стародумцев наклонился и посмотрел внимательнее.
Горлышко бутылки вовсе не пронзало ее насквозь, как ожидалось. Точнее, оно, и в самом деле, входило в один бок, но при этом вовсе не выходило из другого. Вместо этого оно каким-то немыслимым образом огибало его, спускаясь сверху. И никакого перехода из одного положения в другое, как не верти это чудо-юдо. Это было невозможно, необъяснимо, по крайней мере, но это было так…
-Сюрреализм какой-то…- произнесла Лариса.
-Так не бывает,- помотал головой Стародумцев.
-А,- вдруг звонко хлопнул себя по лбу Миша,- Я понял…
Он ткнул пальцем в этикетку, попав куда-то между похожим на паука «х» и пузатой «С».
-Здесь же написано «Felix… Klein»…
-Ну?
-Вот и связывайся с гуманитариями,- фыркнул Миша,- Это бутылка Клейна !
-Чья бутылка?
Лариса смотрела на него прищурившись, с подозрением.
-Так…
Миша приосанился и поглядел на нее сверху вниз.
-Поясняю для выпускниц кулинарного техникума. Феликс Клейн известный немецкий математик конца прошлого, начала нынешнего века. Изобрел четырехмерный вариант Ленты Мебиуса.
-Чьей ленты?
-Да тьфу ты,- отмахнулся от нее Миша и уставился на Стародумцева, ища поддержки,- Ты-то хоть знаешь, что такое лента Мебиуса.
-Я знаю,- кивнул тот.
-Лента Мебиуса, это… это…
Миша лихорадочно стал искать что-то вокруг себя, и вертелся так флюгером, пока взгляд его не упал на узкую яркую полоску упаковочной ленты, оставшейся от чьего-то подарка. Тогда он подхватил ее, скоро перекрутил один конец и встык соединил с другим, так что получилось кольцо.
-Видишь,- сказал он Ларисе, водя пальцем по кольцу,- Это вот лента Мебиуса. Она односторонняя, то есть я могу пальцем начать вести отсюда вот…
Он сжал ленту пальцами в месте соединения.
-И вот так вести, вести…
Его пальцы побежали паучьим шагом, перещупывая ленту, пока не вернулись на прежнее место. Только теперь они сжимали ленту наоборот. Там где раньше был большой палец, теперь находился указательный, так что Мише пришлось даже вывернуть кисть под углом.
-То приду туда, откуда начал. И если я буду двигаться дальше…
-Так, ладно…- махнула не него рукой Лариса,- Я поняла. У нее одна сторона. В чем прикол, Склифософский?
Миша вспыхнул. Он открыл было рот, чтобы ответить на «Склифософского» чем-нибудь не менее едким, но вдруг понял, что перепалка будет выглядеть смешно, поскольку Лариса смотрела на него заинтересованно и никакого издевательского подтекста на этот раз в свою реплику не вкладывала. Просто так получилось…
-Язык твой, враг…- тем не менее сказал он и продолжил,- Так вот, лента перевернута и замкнута в третьем измерении, поэтому получился парадокс в двухмерном мире. Если бы ты была мухой… Да, да, мухой такой, знаешь, с лапками,- пояснил он, с удовольствием ловя ее тяжелый взгляд,- И ползала бы по этой ленте, то никогда бы не поняла, в чем тут прикол. Куда не ползи, все время возвращаешься к началу. Причем ползешь то вверх ногами, то вниз… Замкнутый мир… Но мы-то…
Здесь он выразительно посмотрел на молчаливого Стародумцева.
-…живем в мире трехмерном. И мы тебе отсюда говорим: «Лариса Батьковна, ты даже этого понять не пытайся, ползай себе, как таракан в цирке, и не задавай лишних вопросов».
-Ну а бутылка эта? – спросил Стародумцев, тыча в нее пальцем.
-А это считай та же лента Мебиуса, только трехмерная, замкнутая и перекрученная в четвертом измерении. То есть у нее не одна плоскость, а один… объем что ли. Короче, мы с вами понять и представить себе этого не сможем. Вот такие парадоксы.
-Ага,- сказала Лариса,- И кто же этими парадоксами занимается? Какая сволочь?
-Не сволочь,- обиженно заявил Миша,- А топология, раздел математики такой. Ну, а ты чего молчишь?
-Я вот думаю,- Стародумцев взял в руки бутылку и сунул ее под нос Мише,- Раз она замкнута в четвертом измерении, то как тогда, объясни мне, друг сердешный, мы из нее вино достанем, а ? Если сами мы в трехмерном, блин, пространстве, живем?
Миша замер с открытым ртом.
Он сидел так долго, под буравящим взглядом Стародумцева, не обращая внимания на язвительную ухмылку на физиономии Ларисы. Он размышлял, шевеля пальцами, машинально сминая ленту Мебиуса в комок.
Затем поднял на них сияющие глаза:
-Наука умеет много гитик!
-Чего?
Миша поднялся на ноги и, подпрыгивая, выскочил из комнаты. Спустя полминуты из кухни донесся грохот лихорадочно передвигаемой посуды, короткие вскрики и чертыхания, а после появился сам торжествующий гений с молотком и эмалированным тазиком в руках. Стародумцев переглянулся с Ларисой.
-Что один умник закрыл, то другой завсегда откроет,- приговаривал Миша.
-Ты чего надумал? – отодвигаясь, поинтересовался Стародумцев.
-Наука умеет много гитик,- повторил Миша и нетерпеливо защелкал пальцами:
-Давай сюда бутылку!
Стародумцев сначала прижал ее к груди, но после того, как захваченная Мишиным энтузиазмом Лариса толкнула его под локоть пяткой, отдал топологическое чудо. Миша уложил бутылку на дно тазика, размахнулся молотком и замер.
-Готовы? – спросил он обоих.
-К чему? – севшим голосом сказал Стародумцев.
-К эксперименту. Откуда я знаю, что произойдет. Вот для мухи, к примеру, что произойдет, если ленту Мебиуса порвать? Черт его знает? А четвертое измерение это, к стати, в нашем понимании, временной континуум…
-Не грузи, а,- ответила Лариса,- Давай уже. В такой бутылке и вино должно быть… парадоксальное.
-Очень может быть,- пробормотал Миша, обрушивая молоток на бутылку Клейна.
Она раскололась мгновенно, с легким звоном, рассыпалась мелкими осколками и плеснула своим содержимым на эмалированные стенки, как маленьким цунами. Все трое склонились над тазиком. В темном неспокойном озере, ходившем редкой волной и распространявшем кислый запах, как айсберги, стояли зеленые осколки.
-Дай марлю,- велел Стародумцев Ларисе,- Там, в шкафчике. Стекло отцедить надо…
Она, не вставая, отползла в сторону и вернулась через минуту с куском чистой марли и чистым бокалом.
Стародумцев решил первым попробовать вино. Он поднял бокал, полный красного колдовского зелья и сделал робкий глоток. Миша с Ларисой не сводили с него глаз. Они походили на двух лаборантов, присевших у клетки с мышью. Стародумцев покатал вино на языке и поморщился:
-Тьфу ты, кислятина…
-Красный сухач,- определила Лариса, отпив из его бокала,- Ну точно. Причем отвратный.
-Немецкое,- скривился Миша, даже не выпив, а лишь потянув носом,- Ни бутылок, ни вина делать не умеют. Ерунда… За что только деньги платил ?
-Топология, короче,- вынесла вердикт Лариса,- Надо перелить куда-нибудь… Вот Серый придет, ему споим. Скажем, вермут… Иди, там в коридорчике пустая тара.
Стародумцев вскочил, нагнулся и подцепил коробку, чтобы заодно выбросить ее в мусорное ведро.
Коробка была странная, похожая на усеченную пирамиду, черная с глянцевым блеском и золотым тиснением. Держа ее в вытянутых руках, Миша прочел сложную готическую надпись:
-Rotwein. Felix Christian Klein, Düsseldorf, 1901… Немецкое что ли?
-Немецкое? – Стародумцев отобрал у него коробку и повернул к себе, присматриваясь:
-Не знаю. Может и немецкое.
У него вдруг промелькнуло в сознании странное сумеречное воспоминание.
«Дежавю, что ли?»- подумал он, но тут же отвлекся…
С дивана навстречу ему поднималась Лариса, и Стародумцев досадливо посмотрел не нее. Вот так придешь в гости к старому приятелю посидеть и выпить, купишь вина даже, а эта стерва ядовитая тут как тут. Никак не отвяжется…
-А какая разница? – тем временм сказала Лариса,- Красный сухач… Он и есть сухач. Давай, открывай уже.
Миша недовольно покосился на нее. Теперь он все больше убеждался, что она уже была пьяна, когда пришла сюда. Не то, чтобы основательно пьяна, но явно навеселе…
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Руслан Зарипов: Ротвейн. Рассказ.
17.03.05 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(115): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|