Алла Зиневич: Брат девяти Муз.
Такое чувство, что автор "что видела, о том и пела". Легкий беспорядок, никакой взаимной связи (кроме, наверное, каких-то близких и понятных одному лишь автору образов), ничего общего - только стиль. Поток мыслей. При чем тут музы? Мне нравится, когда автор уходит в свободное плавание по своим воспоминаниям. Это уводит, это для впечатлительных.. Главное контроллировать процесс. Проза, которая уводит слишком далеко - это игра для воображения. А надо, чтобы еще душу трогало. И, желательно, не только самому автору..
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Кира Сокол
|
Брат девяти Муз
2007Мнемозина (предисловие) |Евгеша-лох |Le temps des cathedrales |Чубайс – дочь тёти Люды. |Почта России. |И никогда больше не галёга! |Salve, Vale…! |Музейная смотрительница. |Под акацией. |А вы дивитесь «Утиные истории»? |Аполлон (заключение)
Мнемозина (предисловие)
Налей мне, Мнемозина, только не спиртного.
Пишущий да непьющий – такая редкость, что не избежать ему…спирта. В кунсткамере. А что? Васильевский остров, родной Университет рядом, да и жить с уродами («Здравствуйте-я-ваш-сосед-Федя») не привыкать.
Не люблю я, Мнемозина, наше время, да и античность – тоже. Слишком гармонична она для холерика. Милее каменная истерика готики, узорный бред трубадуров.
Времена не выбирают, Мнемозина. И что такое – мое время? Писатель всегда борется со временем: то на одной стороне с ним, то как противник. Требование современных реалий – жалкая надежда эпохи на бессмертие. Разве обязана я, Мнемозина, воспевать высокие технологии, болезнь Фиделя Кастро, лишение Плутона планетного статуса (ой, отомстит он нам, рассчитает Харона, и вечно скитаться будут души у Стикса)?
Говоришь: избери близкое, избери в нем своего героя. Алаверды: а что такое – герой, Мнемозина? Только ли человек?
Улыбаешься почище Джоконды, перст указующий – на книжную полку. «Невский проспект», «Собор Парижской Богоматери», «Вишневый сад». Тоже мне код да Винчи.
Хмуришься? Запрещенный прием, постмодернистское всецитирование. Да я не люблю их, Мнемозина, но на литературные приемы авторских прав нет. Тем более не у конкретного лица, а у «Ситуации П». Так, Мнемозина, мы и Мольера занесем в их черный список: «Что взял, то мое».
А если судить еще строже твоего, так вся пишущая братия суть постмодернисты: по отношению к языку, цитируют словарь и грамматику.
Отвлекись, Мнемозина. Решили мы, что герой не обязательно в человеческом обличье, решили, пока спорили с постмодернизмом, подтекстом, что один в поле не воин и не один герой у моего времени.
Последний вопрос перед тем, как присоединятся к нам твои дочери и всем сестрам по серьгам, каждой по истории расскажу – как быть с прототипами?
«Все имена и фамилии изменены», как в протоколе, или «не меняй меня, я просто тень»?
Петкун ближе уголовного розыска. Тысячи лиц в каждом из нас, Мнемозина, и если бы не плоть становилась словами, а как в Евангелии...
Не деловой отчет кроплю, пишу «Повесть временных лет», и дочерьми твоими уже полна келья. Каждая из них, малюток – старушек, жаждет услышать по сказке на ночь. А пока суетятся, дерутся за места, кричат друг на друга.
Как ты управляешься с ними, Мнемозина? Хватает ли тебе Зевсовых алиментов, хорош ли отчим и учитель – Аполлон? Молчишь, взглядом открываешь дверь, а там он и тот, кто не приходит ко мне в гости и не выходит из головы.
Посторонитесь, сестрицы! Кучнее, кучнее. Не хватит места – сама встану. Садись, ангелоподобный мой, грешный мой, чашку кофею я тебе бодрящего налью.
Дешевая антитеза, узнаваемая цитата? Прости, Мнемозина.
И ты – прости.
Безумец тот – или та (без романтизма меня нет), кто пьет кофе на ночь, кто четыре года – скоро пять любит безответно и не разлюбит. В крови Афродиты смочена была Амурова стрела, и азнавуровой песней оказался ее полет. Из ребра твоего, единственный гость, кроме Светлого, среди гостий, стрелу эту выточили, волосами твоими оперили, взорами заострили. И ты сидишь среди тайных сестер своих, и пьешь кофе из одной чашки со мной, и молчишь. Молчи, философ! Слушай – я говорю.
И вы слушайте, сестрички.
И ты, Мнемозина. Евгеша-лох
Le temps des cathedrales
Чубайс – дочь тёти Люды.
Почта России.
И никогда больше не галёга!
Salve, Vale…!
Музейная смотрительница.
Под акацией.
А вы дивитесь «Утиные истории»?
Аполлон (заключение)
Тебе, Аполлон, последняя чашка, тебе гадать по кофейной гуще.
Тринадцать собралось нас за столом, как на Тайной Вечере, и в каждом – Иуда, и в каждом – Христос, и у Него – то женское обличье, как на любимой картине Дали, то твои точеные черты, имя-любовь! Тринадцать нас в студенческой келье, и скоро полночь попросится на огонек, на кофеек, а ей места нет. Плюнет на пороге, уйдет в ночной клуб, молодая, модная, а тебя, тайный брат девяти сестер, не пущу с нею.
Бок о бок со мною сиди до утра, касайся плеча, дома души твоей не хватятся. Брат девяти Муз, возлюбленный и брат – мой. Плечо к плечу, крыло к крылу, одни взгляды яснее слов и приятнее объятий. «Есть в близости людей заветная черта, ее не перейти влюбленности и страсти… И дружба здесь бессильна…» о нас, о нас вздыхаю ахматовскими стихами, о нас, ибо «ее достигшие – поражены тоскою». Тем, что зовет меня в зазеркалье твоих зрачков, выводит на них «Я», отражает мне в душу стихи.
Без слов, без воли зовешь меня, и братство наше крепче, чем Братство Кольца. Эльф в капюшоне и лохматый хоббит идут рука об руку по миру, по набережным Питера под серым достоевским небом, по спирали дворов, едут в одном вагоне, читая Кафку и Гессе. И между ними третья - старшая сестра моя, любовь, тихий ангел.
Глупа я, Аполлон, и нет мне прощенья. Послал мне Творец Ангела-Хранителя, а я полюбила его, как земного. И мешаю ему нелепой своей любовью.
Но может, в ней миссия его, о которой он не вспоминает, его предназначение, его суть? Забыл, кого и как поручено хранить, но, не ведая силы собственного имени, исцеляет меня присутствием, голосом, сочувствием.
Не идеализирую, не драматизирую. По Цветаевой, вижу ангела моего, каким сотворил его Бог. Пусть небесные привычки заменил он земными: табак вместо фимиама, спиртное вместо амброзии…. не могу… не напишу… вместо святых мучениц… вместо… меня…
Все тебе прощаю, и ничего ты мне не должен. Тяжела тебе моя любовь, но не требую помощи: все свое ношу с собою, и тебя – в сердце, как романтики – на груди медальоном. Vivre pour celui qu'on aime, pour te voir et te parler encore … Все строки мои – вдовья лепта в храм любви, возведенный еще Сафо и Данте.
Не унижаюсь, Аполлон, но служу тайному крестнику твоему, чье имя-любовь звучит как лавр благословенный, взгляд его – венок на голове моей. Новую Песнь Песней слагает та, у которой от многой мудрости много печали.
Падчерицы твои спорят, кому лучшую сказку на ночь рассказала я, ссорятся, как некогда три богини из-за яблока, требуют третейского судью. Яблоко Евиных строк надкусил Адам и не решается съесть, и сок течет по гибким пальцам в недопитое кофе, как яд, как любовное зелье. Цыц, девять! Не слушаетесь меня – послушайтесь маму с папой… с отчимом…Парису между тремя было не выбрать, мне – между девятью героиню моего времени, ибо каждая мне мила, ибо ни одну не хочу обидеть.
Афродиту выбрал Парис, потому что обещала она ему любовь прекраснейшей из жен земных. Я же ровно в полночь чокаюсь с тобой кофейной чашкой в окружении Муз, под достоевским небом, отражаясь в черных зеркалах твоих зрачков.
Я выбираю тебя.
Из девяти Муз – десятую, личную.
Капли черного кофе – твои растворенные в ночь зрачки, причастие бесконечности, восьмерки, лежащие на боку на донышках наших чашек, спирали моих наивных строк.
Пей со мной хотя бы в вымыслах и снах, Муза, имя-твое-любовь, и тогда не будет мне нужно ни амброзии твоей, Мнемозина, ни гаданий твоих, Аполлон.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Алла Зиневич: Брат девяти Муз. Сборник рассказов.
Сборник чьих-то впечатлений и глубоких воспоминаний. Темакика? А просто так.
09.11.07 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/sbornik.php(200): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|